Неточные совпадения
Прошло человек тридцать каменщиков, которые воздвигали пятиэтажный дом в улице, где жил Самгин, почти против окон его квартиры, все они были, по Брюсову, «в фартуках белых». Он узнал их по
фигуре артельного старосты,
тощего старичка с голым черепом, с плюшевой мордочкой обезьяны и пронзительным голосом страдальца.
Мария Романовна тоже как-то вдруг поседела,
отощала и согнулась; голос у нее осел, звучал глухо, разбито и уже не так властно, как раньше. Всегда одетая в черное, ее
фигура вызывала уныние; в солнечные дни, когда она шла по двору или гуляла в саду с книгой в руках, тень ее казалась тяжелей и гуще, чем тени всех других людей, тень влеклась за нею, как продолжение ее юбки, и обесцвечивала цветы, травы.
Его хозяйская бесцеремонность несколько покоробила Самгина. Он нахмурился, но, увидав в зеркале свою
фигуру комически
тощей рядом с круглой тушей Бердникова, невольно усмехнулся, и явилось неизбежное сравнение...
Переходя из улицы в улицу, он не скоро наткнулся на старенький экипаж:
тощей, уродливо длинной лошадью правил веселый, словоохотливый старичок, экипаж катился медленно, дребезжал и до физической боли, до головокружения ощутимо перетряхивал в памяти круглую
фигуру взбешенного толстяка и его визгливые фразы.
Клим, не ответив, улыбнулся; его вдруг рассмешила нелепо изогнутая
фигура тощего человека в желтой чесунче, с желтой шляпой в руке, с растрепанными волосами пенькового цвета; красные пятна на скулах его напоминали о щеках клоуна.
Иногда такие точки помелькают на крайних чертах горизонта и — пропадут; иногда выплывают на степь, вырастают и образуют целые полные
фигуры всадников, плотно приросших кривыми ногами к
тощим, но крепким, не знающим устали, своим иноходцам: [В породе башкирских лошадей очень много попадается иноходцев, почти всегда головастых, горбатых и вообще невысокого достоинства относительно резвости бега; но они очень покойны для верховой езды, и башкирцы очень любят на них ездить] это башкирцы, лениво, беспечно, всегда шагом разъезжающие по родной своей степи.
Его маленькая,
тощая фигурка рядом с массивной, представительной
фигурой генерала казалась особенно жалкой.
Перед ним колыхалась из стороны в сторону, словно на палубе во время качки,
тощая взбудораженная
фигура в ситцевом жилете — та самая, что заплясывалась чуть не до смерти перед медведем.
На этот раз, по вздохам и возне Тита, я понял, что он сильно озабочен. Я не видел его лица, и только его
тощая, длинная
фигура выделялась белесоватым пятном. Натянув сапоги, он вздохнул и с минуту сидел неподвижно. Потом опять вздохнул и закурил папиросу. Казалось, самый огонек, вспыхивавший в темноте, когда Тит затягивался, выражал тревогу и растерянность.
Сквозь чуткий и тонкий сон самых ранних детских воспоминаний я вижу
тощую, сгорбленную
фигуру, которая на правом клиросе нашей маленькой деревянной заводской церкви каждое воскресенье читала совершенно непонятным бормотком и пела дребезжавшим, старческим голосом.
Тощий, сутулый поп пришёл вечером, тихонько сел в угол; он всегда засовывал длинное тело своё глубоко в углы, где потемнее, тесней; он как будто прятался от стыда. Его
фигура в старенькой тёмной рясе почти сливалась с тёмной кожей кресла, на сумрачном фоне тускло выступало только пятно лица его; стеклянной пылью блестели на волосах висков капельки растаявшего снега, и, как всегда, он зажал реденькую, но длинную бороду свою в костлявый кулак.
— Эй, ты,
фигура! — крикнул толстый белотелый господин, завидев в тумане высокого и
тощего человека с жиденькой бородкой и с большим медным крестом на груди. — Поддай пару!
Взгляд ее бегает по
тощей, высокой
фигуре мужа и ласкает, нежит его…
Представьте себе маленькую, стриженую головку с густыми низко нависшими бровями, с птичьим носом, с длинными седыми усами и с широким ртом, из которого торчит длинный черешневый чубук; головка эта неумело приклеена к
тощему горбатому туловищу, одетому в фантастический костюм: в куцую красную куртку и в широкие ярко-голубые шаровары; ходила эта
фигура, расставя ноги и шаркая туфлями, говорила, не вынимая изо рта чубука, а держала себя с чисто армянским достоинством: не улыбалась, пучила глаза и старалась обращать на своих гостей как можно меньше внимания.
Только что духовенство, гости и сама вдова, засыпав на кладбище мерзлою землею могилу Сафроныча, возвратились в новый дом Марьи Матвеевны и сели за поминальный стол, как дверь неожиданно растворилась, и на пороге показалась
тощая и бледная
фигура Пекторалиса.
Первый идет вразвалку, глядит по сторонам, жует то соломинку, то свой рукав, хлопает себя по бедрам и мурлычет, вообще имеет вид беспечный и легкомысленный; другой же, несмотря на свое
тощее лицо и узкие плечи, выглядит солидным, серьезным и основательным, складом и выражением всей своей
фигуры походит на старообрядческих попов или тех воинов, каких пишут на старинных образах; ему «за мудрость бог лба прибавил», то есть он плешив, что еще больше увеличивает помянутое сходство.
Тишину нарушила сама Марья Михайловна. Стоя у окна и глядя во двор, она вдруг вскрикнула. Ей показалось, что от цветника с
тощим, стриженым тополем пробиралась к дому какая-то темная
фигура. Сначала она думала, что это корова или лошадь, потом же, протерев глаза, она стала ясно различать человеческие контуры.
Одно, только одно горячее, захватывающее чувство можно было усмотреть в бесстрастных душах врачебных начальников, — это благоговейно-трепетную любовь к бумаге. Бумага была все, в бумаге была жизнь, правда, дело… Передо мною, как живая, стоит
тощая, лысая
фигура одного дивизионного врача, с унылым, сухим лицом. Дело было в Сыпингае, после мукденского разгрома.
Сгорбившаяся, еле волочащая ноги, но до сих пор атлетически сложенная
фигура указывала, что одно время не могло осилить такого железного организма, а старожилы окрестностей и города К. утверждали, что старик Толстых вел и в молодых годах скромную жизнь, не предаваясь излишествам, которые могли бы
истощить его крепкую натуру.